Письмо друзьям.

Сегодня мой день рождения. Воспользовавшись ситуацией, хочу позволить себе некоторые слабости в этот день. Поэтому,  сразу говорю, я сейчас вылью просто бочку пафоса на ваши головы, без шуток: ПОБЕРЕГИСЬ!!!

Чудо двадцатого века.

День «Р» близиться, я чувствую себя старым и никчёмным, поэтому сегодняшний пост наполнен брюзжанием, чуть более, чем полностью.

В Киеве у меня телевизора нет. Ну, вообще, есть, но он служит подставкой для тряпочки, которая служит покрытием для телевизора. Сначала он работал, я его даже пытался смотреть, но подавляющее большинство каналов, в Украине, как это не парадоксально, на украинском, и смотреть это тяжеловато. Доктор Хаус и на русском-то говорит ужасно, настолько, что я не понимаю, какой смысл, вообще, его смотреть в переводе. А уж когда он начинает балякать на мове, то туши свет. Поржать минут пять, конечно, можно, но не больше. В общем, я перестал платить за кабельное и вскоре адский ящик умолк. Кстати, под словом «телевизор» здесь и далее, я имею ввиду, разумеется, не само устройство для демонстрации изображения и звука, а скорее - телевидение, то есть набор каналов с программами, подобранными специальными людьми и идущими по определённому расписанию.   

То ли мили, то ли поли.

Уже много лет назад, я начал называть нашу милицию полицией. Я считал это очень остроумным. Таким образом, я как бы показывал своё оппозиционное отношение к государственной власти, свой интеллигентский задор, и неуёмный юмор.  Окружающие, услышав «полицейский» и увидев объект, который почему-то часто диссонировал с этим словом, обычно весело ухмылялись, а я, в свою очередь, получал очередною дозу так необходимого мне тщеславия. И все были довольны. Но вечно так продолжаться не могло. Государство, почуяв не ладное, решило в корне уничтожить это опасное проявление своеволия. И, как вы все знаете, взаправду назвало вышеназванные объекты «полицейскими».

Отойдя от первого шока, отшутившись на тему пончиков, Ви-Пи-Ди (Владивостокского полицейского департамента) и обязательного наличия чернокожего в экипаже, я начал думать, как мне теперь быть, как жить дальше. Называть полицейских милиционерами было уже не так остро, «протестно» и задорно. Полиционеры – приемлемо, но уже не то. Теперь предпочитаю называть «полицмейстер»… и со страхом, но в то же время с любопытством посматриваю в сторону государства. Неужели решатся?

Но рассказать я вам сегодня хочу не о полиции. А о самом, что ни на есть милиционере. А точнее, про міліціонера.